Brotherhood, The

Постапокалиптическую ширь дрессирует шипастый кнут разжившегося силовой кирасой конкистадора. Раздираем переплетение нехоженых троп в пыльное крошево гусеницами, чувствуем у бедра дремлющий до поры револьвер. Так принято. Но традициями, по особым случаям, дозволено пренебрегать.